Информационное пространство Украины буквально взорвалось сообщениями «В Киеве врач вывез живых пациентов на кладбище умирать», «Врач-убийца вывез ночью на кладбище пятерых пациентов и оставил их замерзать» и т.д. 29-летний заведующий терапевтическим отделением киевской горбольницы №1 Артур Восканян выписал после лечения пять бездомных пациентов - и повез их, по собственным словам, в реабилитационный центр, находящийся в области. Правда, до данного центра не доехал – высадив бомжей на остановке общественного транспорта, по иронии судьбы оказавшейся рядом с кладбищем, пообещав, что за ними приедет машина «реабилитологов». Последняя так и не появилось, больные ждали ее несколько часов – пока их не забрала обычная «скорая», вызванная прохожим. В конечном счете, злосчастные пациенты оказались там, откуда и выписались – за исключением одной умершей пожилой женщины.
В обсуждение включились и российские СМИ. Леденящий душу сюжет был показан даже по ОРТ – став первым на украинскую тематику на протяжении минимум последних двух недель. И то правда – умиротворяющие репортажи кремлевских телеканалов положены лишь на тему «мудрых Путина и Медведева» - остальным странам в удел достается преимущественно «чернуха». Особенно, если ее раздули до невообразимых масштабов и местные журналисты.
А автору данной статьи вспомнился другой репортаж ОРТ – трехлетней давности. До боли похожий сюжет. Настолько похожий, что его сравнение здорово поможет нам попытаться разобраться в сути скандального происшествия в Киеве.
«Украина – не Россия» – но проблемы общие
10 декабря 2008 года в российском городе Тольятти, наконец, была поставлена точка в одном резонансном уголовном деле. Заведующего нейрохирургическим отделением местной горбольницы и его подчиненного, врача-ординатора признали виновными по трем статьям Уголовного кодекса РФ - неоказание помощи больному, оставление в опасности, а также в халатности, повлекшей за собой смерть человека.
Пострадавший, 38-летний Сергей Чугунов в конце лета был доставлен каретой «Скорой помощи» и госпитализирован в вышеуказанное отделение с диагнозом «подозрение на воспаление легких» и «сотрясение мозга». Больной находился на лечении почти 3 недели. Затем его выписали… на улицу. Поскольку жилья у пациента не было – таких, как он, принято называть «бомжами». Посему Сергея, по указанию завотделением Русака лечащий врач Дудоладов и водитель санитарной машины просто доставили в скверик поблизости места, где его и подобрала 20 дней назад «скорая».
Увы, здоровым злосчастный бездомный не был. После своей «аварийной выписки» сил у него хватило лишь для того, чтобы безучастно лежать на выданной ему из больницы «в приданое» простыне. Жильцы прилегающих к скверику квартир «сели на телефоны» – подключив к решению проблемы и все ту же «скорую», и даже местного Уполномоченного по правам человека. Чугунова вновь госпитализировали – но спустя сутки он умер. А против медиков было возбуждено уголовное дело…
По большому счету, обвиняемые еще дешево отделались. Ведь по совокупности упомянутых выше статей УК им грозило до 5 лет лишения свободы. Приговор, однако оказался существенно мягче – полтора года «условно» плюс 3 года запрета заниматься медицинской и фармацевтической деятельностью. Наша Фемида пока настроена более решительно – и Артуру Восканяну «светит» до 5 лет.
Странное молчание «преступников»
Впрочем, отдельное внимание заслуживает вовсе не этот последний факт. Хотя вынесший россиянам приговор судья, казалось, расставил все точки над «i» в скандальном деле («врачи давали клятву Гиппократа - не навредить больному, все свои знания и умения направлять во благо, но своими действиями грубо ее нарушили») - но оба тольяттинских доктора своей вины так и не признали. Однако и объяснять причины своего проступка отказались. «Молчит как рыба», отказываясь от любых интервью журналистам и Артур Восканян.
И это поневоле наводит на определенные параллели. Например, на ситуацию, знакомую из американских детективных фильмов – когда обвинение и обвиняемые заключает между собой «сделку». Мягкий приговор в обмен на признание вины, дачу показаний на соучастников и прочее. «Прочим» может оказаться и молчание подсудимых – о вещах, которые чреваты очень большим скандалом. О чем же могли промолчать осужденные российские нейрохирурги? О чем молчит киевский терапевт? Ну, конечно, кроме того – что они «записные» изверги и садисты, «врачи-убийцы» и прочие нехорошие личности, испытывающие радость исключительно при виде измученных пациентов.
Оговоримся сразу – все ниженаписанное не претендует на роль некой «независимой экспертизы» и, тем более, «обвинительного» или «оправдательного заключения». Это всего лишь гипотеза. Тем не менее, материал написан с опорой на мнения специалистов, с которыми общался автор статьи, по понятным причинам желающих сохранить анонимность. Среди них есть нейрохирурги и просто хирурги, невропатологи, терапевты, организаторы здравоохранения. Их выводы базировались как на лаконичных цитатах из доступных информационных сообщений о рассматриваемом случае, кадров любительской съемки пострадавшего – так и на аналогичных (или – почти аналогичных) случаях из их собственной врачебной практики. Которые, увы, не просто не единичны – но, скорее, давно стали системой – и в Украине, и в России. В рамках которой люди в белых халатах вынуждены становиться «крайними» – что потенциально чревато очень близким знакомством с Уголовным кодексом.
Куда девать бездомных?
Итак, классический случай – на улице находят человека без сознания. Вообще, 9 из 10 прохожих, чаще всего, пройдут мимо лежащего гражданина – с большой долей вероятности решив, что он просто напился и решил поспать. Особенно, если грязные лохмотья на нем лучше любых документов, просто кричат: «Я – бомж!». Однако десятый по счету, самый сердобольный, таки может остановиться. Принюхается получше, потормошит лежащего – и не обнаружив запаха алкоголя, справедливо заподозрит, что дело не в пьянстве – а в серьезных проблемах со здоровьем. И позвонит по «103» - благо, этот номер бесплатно вызывается даже с мобильника.
На втором этапе к нашему условному бездомному приезжает «скорая». Которая его, как правило, и увозит. По одной простой причине – полностью (и даже относительно) здоровых среди людей, лишенных благ цивилизации, попросту нет – диагноз всегда найдется. Ночевка в холодных подворотнях, невозможность помыться, неполноценное питание (или просто голод), и, особенно, почти повсеместное употребление обильных доз низкокачественного алкоголя и его суррогатов разрушает организм очень быстро. Гепатит, цирроз, алкогольная миокардиодистрофия с сопутствующей сердечной недостаточностью - практически всеобщий диагноз пациентов подобного рода.
Надеяться здесь на что-то оптимистическое можно лишь при условии длительного и дорогостоящего лечения – с обязательным последующим отказом от вредных привычек и полной социальной реабилитации. То есть – здорового образа жизни, питания, отдыха, проживания на нормальной «жилплощади», наконец. Без всего этого больной-бомж практически обречен – госпитализация в больницу приведет лишь к очень временной «отсрочке».
Это прекрасно понимают врачи «скорой» - но подобранных на улице бездомных таки забирают. «Выполняя клятву Гиппократа», - если выражаться «высоким штилем». «Переводя стрелки», - если говорить на медицинском «сленге». То есть, не желая оказаться теми самыми «крайними» в неоказании больному медпомощи – предпочитая за лучшее подкинуть эту «головную боль» своим коллегам из стационаров.
Конечно, врачи больниц тоже не в восторге от таких «подарочков». Бывает, «скорой» приходится колесить по городу несколько часов, пока находящегося в ней «бомжа» кто-то таки согласится принять. Гораздо выгоднее «спихнуть» его коллегам из других больниц или отделений – для чего запрашиваются дополнительные обследования, консультации, консилиумы. С одной единственной целью - вдруг с их помощью у больного обнаружится патология, требующая лечения «не у меня». «Крайними», обычно, оказываются те доктора, которым совесть не позволяет полностью исключить «свое» заболевание – при условии его опасности для жизни пациента.
Спихни больного коллегам
В «тольяттинском» случае, как видно, такими оказались нейрохирурги. Со своей – нейрохирургической – задачей, тамошние завотделением и лечащий врач справились. После чего намеревались поступить с злосчастным пациентом, как и с тысячами таких же, как он больных - выписать. Так что, правомерность самого факта выписки Чугунова из нейрохирургии, похоже, не ставится под сомнение и его обвинителями. Другое дело – куда надо было выписывать больного?
И тут начинается самое сложное. И у нас, и в России. Теоретически, заботу о бездомном должна была взять на себя социальная служба, определив его в какой-нибудь «интернат» для подобного рода «клиентов». Практически – на бумажные «согласования» такого перевода уходят недели, а то и месяцы. А уж если «клиент», грубо говоря, «доходяга» - его ни один интернат к себе не примет. Очень нужен им такой «подарочек», требующий постоянной медицинской заботы и покупки хотя бы таблеток.
Таких пациентов также можно выписать «на долечивание» в отделение и нехирургического профиля. В неврологию или ту же терапию, наконец. Но для их заведующих согласие принять больного-бомжа тоже означает долгоиграющую «головную боль». Принять можно, но за что его потом лечить, и когда (и куда) потом выписывать? Больница ведь – не «приказ общественного призрения». И, как в случае с хирургическими стационарами, койки, на которых должны 10-20 дней лечиться от воспаления легких, инфаркта, язвы желудка обычные больные, будут многие месяцы занимать бомжы, в принципе не могущие полностью выздороветь. Так что докторам-терапевтам гораздо проще придраться к какой-нибудь медицинской частности и доказать коллегам-хирургам, что данный больной «и не наш профиль тоже». В России тремя годами раньше так и произошло. У нас терапевтам «отвертеться» не удалось – бомжи поступили к ним напрямую.
Конечно, вопросы перевода могут быть как-то решены на уровне администрации больницы. То есть, если бы главврач или его заместитель по медчасти вмешались в процесс – вроде бы подлеченных больных где-то таки бы «приютили». Увы, очень часто – хоть и совершенно неофициально – на подобные обращения заведующих отделений следует ответ: «Разбирайся сам». Если, конечно, заведующий желает и дальше занимать свою должность – претендентов на престижное место всегда можно найти немало.
А приказы-рекомендации отдаются устно - оставлять письменные свидетельства такого ни один администратор, находящийся в своем уме, не станет. Последних тоже можно понять. Ну, например, попробуй договориться городскому главврачу со своим коллегой из области – у них же разные начальники, разное финансирование. Особенно, когда речь идет о такой «головной боли», как размещение бомжей.
Вот и в Киевской горбольнице №1 главврач уже заявил, что Артур Восканян принял решение о выписке сам, без всяких консультаций с руководством. Однако выписка пациентов, вообще-то, входит в должностные обязанности завотделением. Для того его на работе и держат. А не будет выписок - прекратится поступление новых пациентов, так называемый «оборот койки», за невыполнение которого врачей-руководителей среднего звена сильно «бьют» – вплоть до освобождения от должности.
Судя по всему, у рассматриваемых докторов просто «сдали нервы». Начальство помогать отказалось, коллеги – тоже. Итогом и стала принудительная выписка больных «домой» – то есть на улицу. Откуда они вновь были доставлены в больницу «по-новому».
Продолжение следует...
